Начальные административные преобразования

После 1478 г. большая часть Карелии вошла в Новгородский уезд. Туда Иван III зачислил Заонежские погосты - земли бывших "боярщин" вокруг Онежского озера и Выгозера, на Олонецкой равнине и в Посвирье, а также Лопские погосты с беломор­скими волостями Кемью и Шуей (в прошлом - владения "пяти родов корельских детей"). Область Корельского наместничества новгородских времен в 1500 г. он вы­делил в административно самостоятельный Корельский уезд с центром в городе Кореле. Керетская волость и земли саами на Крайнем Севере оказались в составе Двинской земли.

Основные органы управления Карелией находились в Москве и Новгороде и все­гда оставались под жестким надзором русских монархов. Главными управленцами выступали наместники Новгорода. Они проводили в жизнь политику и интересы цен­тральной власти. В наместники назначались бояре и окольничие, представлявшие в своем лице высшую управленческую элиту России - членов Государевой думы. Буду­чи кормленщиками, они ведали оперативным государственным управлением, твори­ли суд, контролировали важнейшие военные и торговые коммуникации, получая с жителей корм и пошлины от суда и торговли¹.

Твердую власть над Новгородской землей с помощью наместников Москва до­полнила новым приказным (пробюрократическим) способом управления - через новгородских дворецкого и дьяков Казны и Дворца. Приказные назначались Кремлем и властвовали вместе или параллельно с наместниками. Так, в Заонежских погостах дворецкий Новгородского дворца и его дьяки ведали местным землевладением. На ос­нове указов из столицы они производили суд по возникавшим в данной сфере делам, разграничивали погосты и землевладения, наделяли монастыри вотчинами.

Дьяк Новгородской казны собирал налоги в городах. Кроме того, ему подчинялась на севере Карелии Кемская и Шуерецкая волости - обширная территория от Карель­ского берега Белого моря до фактической границы со Швецией. Его подьячий приез­жал туда ежегодно, взимая налоги и проводя следствие по судебным делам и искам их жителей. Но сам суд над "лоплянами" дьяк Казны вершил в Новгороде. Наместникам же правительство запретило вмешиваться в управление, судить и собирать подати с населения этих земель. В 1539 г. по указу из Москвы власть дьяков Казны над Кемью и Шуей перешла в руки новгородских дьяков Дворца².

В конце XV - первой половине XVI в. новгородские наместники и дворецкие совместно осуществляли функции военного управления Новгородской землей. Им были подвластны местные военные - помещики. В случае войны власти Новгорода проводили их мобилизацию и командовали поместными войсками. Поэтому и поме­стное землевладение, и суд над помещиками находились в общем ведении наместни­ков и дворецкого³.

Своеобразный характер отличал дипломатические связи России с ее северо-за­падными соседями, прежде всего со Швецией. С восстановлением национальной швед­ской суверенной государственности в 1523 г. и по 1610-е гг. Москва отказывалась признавать Стокгольм равным себе партнером в переговорах. По понятиям и терми­нологии тех лет она приравнивала свою "честь" (международный вес) к "чести" Священной Римской империи. Швеции же "по старине" выпадала участь дипломати­ческих связей лишь с "Новгородским государством" русских монархов. Безусловно, внешнеполитический курс России по отношению к Швеции вырабатывался в Кремле. Но официально главными лицами в связях со Стокгольмом выступали новгородские наместник и дворецкий, а с последней трети XVI в. - воеводы Новгорода. Именно они, от своего имени и за своими печатями (а не от имени русского монарха и его печатью), заключали государственные договоры и соглашения с королями Швеции⁴.

Особняком в административном устройстве Карелии стояла Керетская волость и земли саами на Крайнем Севере. Там военно-поместные преобразования не проводи­лись. Волость Кереть и саамские становища не подчинялись ни Новгороду, ни Холмогорам (центру управления Двинской земли, куда они входили территори­ально). В Керети государственную власть осуществляли местные банщики и слободчики, а у саами - Кольский данщик. Все эти управленцы назнача­лись московским казначеем и только ему были подотчетны. Дело в том, что из Керети прямо в столицу поступал редкостный налог - десятая доля жем­чуга, добывавшегося керетчанами в местных речках. Кольский данщик ве­дал саамскими промыслами жемчуга в северной Норвегии.

Помимо государственной админи­страции московские государи управля­ли Новгородской землей еще и через ее церковную структуру. В конце XV - первой половине XVII в. она вклю­чала новгородского владыку - архи­епископа (митрополита) и руководя­щий штат Дома св. Софии: его бояр, дворецких, дьяков, посылаемых на ме­ста сборщиков церковных налогов - десятинников и управителей церков­ных станов (в Карелии - Олонецкого

стана). Все они исполняли не только церковные, но и государственные полномочия по управлению, суду, сбору податей, проведению сысков и дозоров на обширных землях новгородской кафедры, в монастырях и церквах. Повсюду в Новгородской земле вла­дыка контролировал религиозную жизнь: судил мирян, священников, монашество и причт по всем духовным делам; в его казну шли немалые церковные сборы и пошлины⁵.

Крупнейшим административным преобразованием в Карелии явилось создание в 1495/96 г. в Новгородской земле пятин - пяти военно-мобилизационных округов. Основой военной мощи России на Северо-Западе становились поместные войска, которые срочно создавались взамен упраздненных отрядов новгородского боярства. Корельская земля от Ладоги до Белого моря, как и земли Ижорская и Водская, насе­ленные родственными карелам народностями ижорой и водью, вошла в состав Водской пятины. Заонежские погосты стали частью Обонежской пятины, которая объ­единила древневепсские земли и старые торгово-промысловые пути к Белому морю. Проводить данную реформу в жизнь Иван III поручил своим "государевым писцам", в том числе в Водской пятине - Дмитрию Васильевичу Китаеву и в Обонежской пя­тине - Юрию Константиновичу Сабурову. Именно они "испомещали" первых поме­щиков, наделяя их землей бывших вотчин новгородских бояр, а в Передней Кореле - и старинного кормления Дома св. Софии по границе со Швецией⁶. Но карельская феодальная знать под общим названием своеземцев сохранила вотчины в приладожской части Корельской земли.

Реформирование на территории Карелии продолжилось в самом конце XV в. В 1496 г. под руководством писца Ю.К. Сабурова на землях бывших боярщин в Заонежских погостах Новгородского уезда были образованы станы - округа сельских кормлений во главе с волостелями. Независимые в своей деятельности от наместни­ков Новгорода, кормленщики-волостели получали корм с подвластного им населе­ния. В станах они ведали оперативным государственным управлением и судом. Слож­ные вопросы военно-поместной системы и фиска оставались в компетенции наместников и дворецкого Новгорода с их аппаратами власти. Материалы обонежских налогово-кадастровых переписей (письма) 1496 и 1563 гг., однако, не разграни­чивают территории станов и не дают представления о числе составлявших их погос­тов⁷. Но ряд других источников XVI-XVII вв. позволяют прояснить эту проблему.

Выгозерский стан - самый северный в Заонежье. В грамоте Ивана IV (не позднее 1543 г.) выгозерским губным старостам отмечены волости Выгозерского погоста, дав­шего название стану - Выгозеро, Сума и Нюхча. К стану относился и Шунгский по­гост (местные крестьяне Палеостровского монастыря в 1550 г. освобождались царем Иваном IV от суда выгозерского волостеля). Судя по грамоте царя Михаила Романова толвуйскому попу Ермолаю 1618 г., в стан входил и Чёлмужский погост. Наконец, Пла­тежная книга (список податей) Заонежской половины Обонежской пятины 1628/29 г. зачисляла в Выгозерский стан Выгозерскую волость, Чёлмужский и Толвуйский погос­ты, а Шунгский погост относился уже к дворцовому Олонецкому стану⁸. Таким обра­зом, на протяжении почти всего XVI в. Выгозерский стан включал четыре северных погоста Заонежья: Выгозерский, Шунгский, Толвуйский и Чёлмужский.

Погосты Водлозерский, Пудожский, Шальский и Андомский на восточном побережье Онежского озера составляли Водлозерский стан. Три первых погоста охва­тывали бассейн р. Водлы, а четвертый - р. Андомы. Вместе с тем в жалованной гра­моте Палеостровскому монастырю 1550 г. упомянуты водлозерский и пудожский во­лостели, причем последний контролировал Пудожский и Шальский погосты⁹. Следовательно, к середине XVI в. здесь имелись два стана - Водлозерский и Пудож­ский, которые затем, с отменой кормлений, объединились в один Водлозерский стан.

Южные погосты (Вытегорский, Мегорский, Оштинский, Остречинский, Важинский и Веницкий) в XVI - первой половине XVII вв. входили в Оштинский стан. Черносошные крестьяне Пиркинского погоста на устье Свири после 1563 г. выплачи­вали налог "за наместнич доход", что говорит об их принадлежности к обширному кормлению новгородских наместников, а не к Оштинскому стану¹⁰.

Дворцовый Олонецкий стан XVII в. не известен по источникам XVI в. По восточ­ному берегу Ладоги тянулись земли старинного Олонецкого стана Дома св. Софии с центром в Ильинском погосте. Восточная же половина Олонецкого погоста вместе с Шуйским и частью Кижского погостов относилась к землям Дворца и дворцового ведомства Конюшенного пути. Тем самым их власти получали немалые подати, кон­тролируя доходный олонецкий торгово-промысловый путь из р. Олонки к Повенцу через Заонежский полуостров и богатейшие рыболовные промыслы в северной части Онежского озера. Видимо, государев Олонецкий стан был образован при проведении дворцовой реформы 1584/85 г. в составе трех погостов: Олонецкого, Шуйского и Киж­ского, а с 1628/29 г. - и Шунгского".

Итак, административные округа-станы в первой половине XVI в. включали, глав­ным образом, оброчные черносошные земли бывших боярщин Заонежья (кроме Пир­кинского погоста). Их состав: Выгозерский, Водлозерский, Пудожский и Оштинский станы - не совпадал с территориально-становой разбивкой конца XVI-XVII вв.

Важнейшим преобразованием в Карелии стало создание в 1500 г. Корельского уезда из приладожских Передней и Задней Корелы. Они были выведены из Новгород­ского наместничества и уезда и отданы в управление вновь назначаемым, теперь уже из Москвы, наместникам г.Корелы. Как и в новгородское время, наместники Корелы являлись кормленщиками: в корм шла доля податей с населения Задней Корелы и частично - Передней Корелы. В своем уезде они самостоятельно осуществляли ад­министративно-судебные полномочия, но надзор за сферами землевладения и фиска делили с новгородскими приказными властями.

Первыми великокняжескими наместниками в Корелу Иван III назначил близкого своей семье князя Ивана Ивановича Пужбольского-Ростовского и опытного писца-администратора Ю.К. Сабурова. В 1505 г. наместниками стали видный дипломат Иван Иванович Ощерин (сын окольничего в Думе Ивана III) и Иван Иванович Бобров, чей брат занимал высокую военно-придворную должность оружничего великого князя Василия III (1505-1533 гг.)¹². Наместники Корелы представляли младшие ветви знат­ных правящих родов России. Такое положение их в феодальной иерархии подчерки­вало подчиненное положение Корельского уезда перед "старшим" Новгородским. И действительно, наместники Корельского уезда подчинялись властям Новгорода в сферах внешней и военной политики.

Корельские наместники исполняли важную роль по организации связи между Новгородом и Стокгольмом в системе русско-шведских дипломатических отноше­ний. Параллельно те же функции ложились на плечи наместников г. Орешка - уезд­ного центра Ижорской земли. Со шведской стороны такие полномочия имели прави­тели г. Выборга. Наместники городов Корелы и Орешка, шведские правители Выборга и Выборгского лена регулировали взаимоотношения своих порубежных жителей (по­мещиков, своеземцев, горожан и крестьян), особенно в вопросах торговли и прав на использование промысловых угодий у линии границы.

Феодальная верхушка уездного общества - русские помещики и карелы-свое­земцы - вместе со своими дворовыми людьми составляли поместное и земское опол­чение уезда во время войн. Их возглавляли наместники г.Корелы. На северо-запад­ном театре боевых действий эти войска Корельского уезда составляли вспомогательный "полк левой руки". А наместники и дворецкие Новгорода (старшие воинские начальники всей Новгородской земли, в том числе и Карелии) командовали основными поместными силами Севера - "большим полком" и "полком правой руки".

Такая продуманная система внешнеполитических и военных полномочий властей Новгорода, Корелы и Орешка сложилась под влиянием неудачной для России войны со Швецией 1495-1497 гг. Иван III повел ее, стараясь присоединить западно-карель­ские земли, отошедшие от России по условиям Ореховецкого мирного договора 1323 г. Претендовавший на шведский трон датский король Ханс поначалу поддержал Россию, но после своей победы отказался выполнить договоренности. Русские же вой­ска не смогли овладеть Выборгом и оспариваемыми землями. В свою очередь Иван III, противодействуя усилившейся Дании, создал на северо-западном пограничье пять уездов с центрами в Кореле, Орешке, Яме, Копорье и Ивангороде и наделил наместников там соответствующими военными и дипломатическими полномочиями.

Равновесие сил на границе привело к заключению в 1510 г. в Новгороде 60-летне­го перемирия между "Новгородским государством" русских монархов и Швецией (на­местничеством датской короны). Проблема пограничной черты отрегулировалась русско-датским договором 1516 г., один из пунктов которого гласил: "рубежь ведати на обе стороны по старине", то есть по линии Ореховецкого мира 1323 г.