Олонецкий уезд

Основание города Олонца являлось следствием крупнейшего административного преобразования в Карелии XVII в. - создания Олонецкого уезда. В 1649 г. все Заонежские и Лопские погосты были выведены из состава Новгородского уезда и объ­единены в одно воеводство с центром в городе Олонце. Сам "город" (крепость) Олонец возвели в 1648-1649 гг. на стрелке при впадении р. Мегреги в р. Олонку.

Бревенчатая Олонецкая крепость представляла собой довольно мощное форти­фикационное сооружение. Ее рубленые стены имели 19 башен, с трех сторон их окру­жали воды двух рек, а с четвертой - глубокий ров. Крепость внутри перегораживала еще одна стена, делившая укрепления на Больший город и Меньший город. Около крепости располагался посад. В пожар 1668 г. эта крепость сгорела и на ее месте в 1670-1672 гг. построили новую, уже при 13 башнях и без внутренней стены. Кре­пость строили жители всех Заонежских погостов: одни заготавливали и везли бревна, другие принимали участие в строительных работах, третьи оплачивали труд масте­ров-строителей. Часть суммы (для покупки кирпича и извести на возведение камен­ных зданий в городе, всевозможных изделий из железа и меди) предоставила казна. Крепость выдержала осаду шведских войск зимой 1656/57 г. В следующем году час­тично разрушенные укрепления ("быки и тарасы") отремонтировали за счет "мир­ских разметов" и налоговых поступлений⁵⁴.

Создание большого города с крепостью обычно требовало и назначения туда во­еводы - воинского начальника и гражданского администратора. В подчинение ему определялась обширная сельская округа, составлявшая вместе с городом самостоя­тельную административную область - уезд. В Олонецкий уезд, однако, вошли не только обособленный с XVI в. дворцовый округ Заонежских погостов, но и смежные с ним Лопские погосты. Челобитье-протест "лоплян" о несогласии с решением Москвы подчинить их Олонцу не возымел никакого действия. Для столицы политическая вы­года была очевидна: почти вся российская часть приграничной Карелии - от Посвирья на юге до озер Куйто на севере - оказалась под единым централизованным управлением.

Через олонецких воевод правительство впервые получило возможность постоян­но контролировать население и территорию этой северной окраины России. Воеводы имели и серьезные внешнеполитические (дипломатические) полномочия, поскольку по условиям Столбовского мира 1617 г. спорные дела, возникавшие между пригра­ничными жителями России и Швеции, вершились обоюдно властями порубежных городов обеих держав. Система государственного управления России учитывала та­кой порядок: Новгородская четверть, надзиравшая за северными землями, как и во­обще все приказы-четверти, а также Смоленский, Великороссийский и Малороссий­ский приказы, являлись отделениями главного внешнеполитического ведомства страны - Посольского приказа, и назначавшиеся в пограничные уезды воеводы входили в состав его номенклатуры⁵⁵.

Значимость поста олонецкого воеводы подчеркивалась назначением туда во вре­мена царя Алексея Михайловича (и по 1677 г.) старшими воеводами лиц в правитель­ственных чинах окольничих и думных дворян, то есть членов высшей управленческой элиты тогдашней России - Государевой думы. Им "в товарищи" назначались менее родовитые воеводы. Первый старший воевода Олонца окольничий князь Федор Фе­дорович Мерин-Волконский в 1650 г. был сменен окольничим Василием Александро­вичем Чоглоковым, пребывавшим на воеводстве по 1658 г. и в 1663-1667 гг. Затем в Олонце воеводами побывали думные дворяне Замятия Федорович Леонтьев (1667- 1669 гг.), Иван Иванович Баклановский (1669-1672 гг.), Богдан Иванович Ордин-Нащекин (1672-1675 гг.) - родственник главы Посольского приказа, "печатника" (канцлера) и личного друга царя боярина Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащекина. В 1675-1677 гг. воеводствовал думный дворянин Иван Иванович Чаадаев. Только два старших воеводы не входили в этот "правительственный" разряд: Петр Пушкин, в 1656-1657 гг. командовавший войсками Олонецкого уезда во время вой­ны со Швецией, и воевода князь Терентий Васильевич Мышецкий (1659-1663 гг.), которому Москва поручила разместить в Олонецком уезде несколько сотен семей ка­релов, бежавших из Кексгольмского лена после отвода оттуда русских войск.

В последнюю четверть XVII в. пост воеводы Олонца, как и вообще всех уездных центров России, за исключением главных городов (таких, как Новгород, Псков, Смо­ленск, Киев), занимали лица в придворных чинах стольников. И лишь в непредсказуе­мом для центральной власти 1689 г., принесшем победу юному царю Петру Алексееви­чу, правительство царевны Софьи (правительница в 1682-1689 гг.) успело назначить в Олонец думного дворянина Ивана Богдановича Ловчикова (1689-1691 гг.).

Царевна Софья и сам Петр I направляли в уездные центры страны своих сторон­ников - для обеспечения твердого контроля за всей территорией государства. По­этому в 1691 -1693 гг. воеводой Олонца являлся стольник Леонтий Афанасьевич Стрешнев (родственник царского свойственника по бабушке боярина Тихона Ники­товича Стрешнева), а в 1694-1695 гг. - генерал-майор и воевода Клаус Андреевич Регельман (из компании окружавших молодого Петра "немцев"). Заканчивал же век на воеводстве Василий Никитович Зотов (1696-1700 гг.) - сын ближайшего привер­женца царя, его воспитателя и первого учителя, затем "князя-папы всешутейского собора" Никиты Моисеевича Зотова⁵⁶.

Перед воеводами Олонца поначалу встала на первое место военная реформа, по­вышавшая боеготовность пограничья. Население же попало под более пристальный надзор не только в сферах оперативного управления, суда и фиска, как ранее, но те­перь уже и непосредственно в области военной политики. В целом усиление воевод­ской власти шло в русле закрепостительной тенденции во внутренней политике, от­четливо проявившейся уже в середине XVII в. Олонецкие воеводы становились главными воинскими начальниками жителей в уезде. Одновременно исчерпало себя старое военное и податное пятинно-становое устройство Карелии, ориентированное на прежнее административно-территориальное деление и подчинение Новгороду.

Тяготы военной службы все ощутимее сказывались на благосостоянии основ­ной части жителей. Освобождение от налогов не спасало от урона местное сельское хозяйство, промыслы и торговлю. Кроме того, в годы новых войн с Польшей и Швецией (1650-е гг.) полки нового строя из Карелии привлекались к боевым дей­ствиям. В боях были убиты, ранены или попали в плен около 1200 солдат и драгун. К середине же 1660-х гг. появились разорившиеся на воинской службе крестьяне, размещенные в уезде "корельские выходцы", бедняки, которых не брали в солдаты. Все вместе они составляли до половины всего взрослого мужского населения Оло­нецкого уезда⁵⁷.

В 1666 г. "пашенная служба" в Карелии была отменена. Способствовали этому обнищание многих крестьян, низкая собираемость налогов, отчего все большие сум­мы на жалованье приходилось присылать из центра, неоднократные челобитья-протесты жителей на имя царя о бедственном положении и, наконец, нормализация внеш­неполитической и военной обстановки в Балтийском регионе: Россия заключила очередной "вечный мир" со Швецией и вела переговоры о мире с Польшей.

Упразднив полки, правительство возобновило налогообложение бывших солдат. Номинально общие подати возросли в три раза: 19 000 руб. в 1666 г. против 6355 руб. в 1640-х гг. Но необходимо учесть, что к 1666 г. в России потерпела крах денежная реформа (введение медных денег по номиналу серебра), в результате которой монета значительно обесценилась. Поэтому "тройное тягло" фактически не превышало раз­меры прежних податей полновесными рублями. Однако из-за бедственного положе­ния население не могло выдержать давления восстановленного налогового пресса. Разорение продолжалось и появились новые челобитья-протесты⁵⁸.

Крепостническая политика царизма 1650-1660-х гг. резко усилила социальные противоречия. В 1667 г. началось казачье движение на Дону под предводительством Степана Разина. С 1669 г. оно приняло характер антифеодального восстания, а затем - и войны против господ-притеснителей. В Карелии в 1668 г. вспыхнуло Соловецкое восстание. Напуганное грозными известиями, московское правительство вынуждено было прислушаться к крестьянским челобитьям. В 1669/70 г. оно отменило тройное тягло в Олонецком уезде, восстановив налоговый сбор в 6355 руб., но теперь уже обес­цененными деньгами. И все же недоимки с разоренной части населения продолжали накапливаться, и в 1673 г. царь Алексей Михайлович списал этот долг ввиду кресть­янской скудости⁵⁹.

С сентября 1679 г. в России вводилось новое подворное налогообложение: фис­кальной единицей становился двор, а не семья. В Олонецком уезде все денежные нало­ги заменялись сбором с каждого двора фиксированной стрелецкой подати, хлебная часть которой, в расчете на двор, в два раза превышала один из прежних сборов "посопный хлеб". Население ответило возрождением "большой семьи", состоявшей из двух и более малых семей близких родственников, живущих одним двором. И в расче­те на экономически самостоятельную малую семью подати уменьшались.

Фискальная сторона внутренней политики правительства во второй половине XVII в. по-прежнему отражала его отношение к той или иной территории, к различ­ным слоям общества. Царь Федор Алексеевич (1676-1682 гг.) проводил политику "советования" с властями земского самоуправления и верхушкой посада. Так, 5 сен­тября 1679 г. "царь указал, а бояре приговорили" принять "новый гостинный оклад". Суть предложения купцов-"гостей" сводилась к пропорциональному уравнению на­логообложения между городами и уездами страны. Соответственно, подати снижа­лись в тех землях, которые ранее несли наибольшую налоговую нагрузку, - за счет увеличения суммы налогов с наименее налогообложенных уездов. Например, налоги с уездов Поморья снижались в целом в полтора раза.

Олонецкий уезд изменения не затронули. Дьяки приказов Стрелецкого и Боль­шой Казны высчитали, что местный уровень налогообложения по новой переписи равнялся среднестатистическому раскладу податей по всей стране: с 9984 дворов уез­да пошли подати в размере 6081 руб. и 4992 четвертей хлебом (рожью и овсом попо­лам). Хлеб отдавался на жалованье олонецким стрельцам, а деньги - в Стрелецкий приказ на содержание стрелецкого войска. В расчете на один двор налоги - по 0,6 руб. и полчетверти хлебов - равнялись сборам в соседнем Кольском уезде (по 0,8 руб., но без хлебных выплат). Сбор налогов возлагался на свободно избираемых на­селением городов и волостей старост и "лучших людей" из всех имущественных слоев. Данное требование царского "наказа" олончанам призвано было гарантиро­вать справедливость раскладки: чтобы никто не остался перед другим ни "во льготе", ни "в тягости" и "возможно было заплатить всякому человеку свою долю без доим­ки" (то есть полностью)⁶⁰.

Вершиной фискальной пирамиды для северных земель при царе Алексее Михай­ловиче являлся Посольский приказ, чьим отделением была Новгородская четверть. Она аккумулировала все собираемые на Севере четвертные налоги, перечисляя их часть на содержание дипломатического аппарата. С 1676 по 1689 г., при царе Федоре Алек­сеевиче и правительнице Софье Алексеевне, подати пошли в приказ Большой Казны. Царь Петр Алексеевич (1689-1725 гг.) восстановил прежний порядок, отдав четвер­тные "денежные и иные доходы со всеми таможенными и кабацкими сборы" с при­граничных северных и западных земель России в ведомство государственного По­сольского приказа через подчиненные ему отделы-приказы - Новгородский (бывшую Новгородскую четверть) и другие бывшие четверти, Малороссийский, Великороссий­ский и приказ великого княжества Смоленского. Такой порядок продержался до кон­ца XVII в.⁶¹ Налоговые материалы свидетельствуют о внимательном отношении мос­ковских властей к пограничным Олонецкому и Кольскому уездам. Москва не допускала чрезмерного увеличения тут налогового бремени. Посольский приказ кон­тролировал сборы налогов и расходы в пограничных землях. Кремль продолжал це­нить приграничье, оберегая его от разорения. Но прислушиваться к нуждам северян, вносить спокойствие заставляло и движение раскола, охватившее Север с середины 1660-х гг.