Обонежье в составе Новгородского государства

Правление сильных новгородских князей-наместников Владимира Всеволодови­ча Мономаха и его сына Мстислава Великого в первые десятилетия XII в. привело к временному укреплению княжеской власти в Новгороде. В частности, они вполне под­чинили себе колбягов. Именно в XII-XIII вв. наблюдается угасание курганной куль­туры в юго-восточном Приладожье и на Олонецкой равнине, что свидетельствует о коренном изменении общественно-политической и религиозной обстановки в Посвирье. К этому же времени относится создание особого домениального владения (корм­ления) князя Новгородской земли, включившего первоначально Двинскую землю, а затем - Обонежье и Бежицы. Своеобразие княжеского кормления заключалось в том, что в пользу князя собиралась часть налогов и пошлин, но земли оставались в госу­дарственной собственности Новгорода. Родоплеменная знать веси стала напрямую подчиняться решениям вышестоящей княжеской администрации, составляя нижнее звено местного управления. Доходы от налогов и суда потекли в казну князя.

Усиление князей сопровождалось увеличением экономического и политического веса новгородского боярства. Оно начинало тяготиться властью киевских наместни­ков. И как только Русь раздробилась на удельные княжества, произошло рождение Новгородской феодально-аристократической республики - в 1136/37 г. Новгород стал "волен в князьях". Отныне государственное управление разделялось между кня­зем, приглашаемым новгородским вечем, новгородскими же боярством и владыкой-епископом (архиепископом). Формально главным законодательным органом респуб­лики являлось вече - собрание полноправных горожан Новгорода, но фактически за волеизъявлением простых жителей стояли их сеньоры-бояре.

Боярская аристократия Новгорода ревниво следила за усилением княжеского влия­ния в первые тридцать лет XII в. С возникновением Новгородского государства она ясно показала свою силу первому же приглашенному в 1136 г. на новгородское кня­жение молодому князю Святославу Ольговичу (Олеговичу), а заодно и всем осталь­ным русским князьям, изгнав князя из Новгорода в 1138 г. А при вступлении Свято­слава в свои права произошел еще один неприятный для него инцидент, последствия которого затем напрямую отозвались на жизни Карелии. Епископ Новгорода Ни­фонт отказался женить князя и запретил городским священникам и монахам совер­шать этот обряд; Святославу пришлось венчаться "своими попы"⁵². Размолвка, види­мо, произошла из-за нежелания князя поделиться с церковью десятиной от своих домениально-кормленых доходов. Князь уступил, и в 1136/37 г. появился договор - ряд между князем и Домом св. Софии. Стороны урядились передавать владыке строго определенную сумму от налогов и судебных пошлин и штрафов, собиравшихся кня­жеской администрацией в двинском Заволочье (бассейнах рек Онеги и Двины).

К 1280-м гг. новгородские князья утратили домениальные владения в Заволочье, но взамен княжеская юрисдикция распространилась на Обонежье и Бежицы. Пере­устройство нашло отражение в тогдашних приписках к договору 1136/37 г. под заго­ловками: "А се Обонезьскыи ряд" и "А се Бежичьскыи ряд". Именно в этих поздней­ших вставках, в частности, содержатся сведения о погостах в Посвирье и на Олонце и о старейшинах веси, контролировавших сбор даней и судебных пошлин⁵³.

Посвирские и Олонецкий погосты Обонежского ряда, как и вообще погосты в Новгородской земле, являлись административно-податными и приходскими округа­ми. В середине XIII в. погост с церковью возник и на севере Обонежского ряда, на Заонежском полуострове⁵⁴, но в приписке он еще не фигурирует, как не указаны и погосты по Водле и на Водлозере. Видимо, вставка об Обонежском ряде составлялась не позднее середины XIII в., а только что образованные северообонежские погосты-приходы (центры общин переселенцев) пока не несли официально судебно-податных функций - налоги продолжали поступать в Новгород через старинные погосты веси в юго-восточном Приладожье.

Приведем доказательства. Дело в том, что второй проект договора Новгорода с князем Ярославом Ярославичем 1264 г. определенно фиксировал принципиальное право предыдущего князя Дмитрия Александровича (1259-1263 гг.) на суд в Обоне­жье. Сами договорные грамоты Новгорода с князьями появились в 1264 г. И там, опять же впервые, оговаривался запрет князю посылать управленцев в Заволочье: "А за Волок ти своего мужа не слати, слати новгородца"⁵⁵. Следовательно, на рубеже 1250-1260-х гг. на Севере изменился порядок управления: новгородский князь ли­шился прямой власти над Двинской землей, но получил в домениальное кормление Обонежье и Бежицы, что и закрепили приписки к ряду 1136/37 г.

Административный судебно-податной округ в Обонежье возник в новгородское княжение Дмитрия, малолетнего сына Александра Невского. Очевидно, переустрой­ство управления было связано с восстанием 1259 г. в Новгороде меньших людей про­тив татарских переписчиков, пытавшихся наложить "число" (налог) на тяглое насе­ление города. Бунт прекратил князь Александр, распорядившись включить в "число" и вятших-бояр⁵⁶. Последние смирились, очевидно, небескорыстно. Получая огром­ные доходы с богатейшего Заволочья, они с недовольством относились к княжескому присутствию там. В таком случае решение о смене территории кормления явилось вынужденным компромиссом: бояре получали полный контроль за Двинской землей в обмен на Обонежье и Бежицы и на поддержку воли Александра Невского о выплате ордынского налога. Великий же князь, поступившись в пользу бояр Двиной, получил новое кормление для своего сына новгородского князя Дмитрия и сохранил мирные вассальные отношения с Ордой, противостоять которой Русь пока не была готова.

Нераспространение судебных полномочий вепсских старейшин на северо-обонежские погосты подтверждается "Откупной Обонежской грамотой" 1434 г. Даже тогда Обонежский судебный округ существовал в тех же пределах, которые указаны еще в приписке об Обонежском ряде XIII в., то есть включал земли Посвирья. Впрочем, суд над северными переселенцами мог вершиться и старейшинами по особому разреше­нию новгородского князя и веча. "А судъ, княже, отдал Дмитрии съ новгородци бе-жичяномъ и обонижаном на 3 лета, судье йе слати", - значится во втором проекте договора Новгорода с князем Ярославом 1264 г.⁵⁷

Государственные налоги с северных обонежских погостов известны с XIV-XV вв. Берестяная грамота того времени перечислила налоги, собиравшиеся с вепсских и русских жителей Кенского волока в Водлозерском погосте. Среди даней мехом куни­цы указаны соха (сельскохозяйственный налог) и дар⁵⁸.

Княжеское властвование в Обонежье изменило лицо края. Там быстро росло на­селение и возникали новые погосты с церквами. В XV в. насчитывалось уже 18 пого­стов, протянувшихся с севера на юг: Спасский Выгозерский, Никольский Шунгский, Егорьевский (св. Георгия) Толвуйский, Спасский Кижский; по восточному побере­жью Онежского озера - Петровский (Петропавловский) Чёлмужский, Спасский Шальский, Никольский Пудожский, Рождественский (Рождества пресв. Богородицы) Водлозерский, Никольский Андомский; по южному берегу Онего и в Посвирье, с во­стока на запад - Покровский Вытегорский, Рождественский Мегорский, Николь­ский Оштинский, Ильинский Веницкий, Воскресенский Важинский, Рождественский (Рождества Христова) Пиркинский; наконец, в Онежско-Ладожском межозерье находились Рождественский Олонецкий, Рождественский (Рождества пресв. Богородицы) Остречинский и Никольский Шуйский погосты.

Судебно-фискальный округ Обонежья входил в более общую административную структуру новгородской земли - тьму. Тьма - изначально военно-административ­ная организация древнерусских союзов племен в эпоху военной демократии и на раннегосударственной стадии. Затем эта структура, изменив содержание, продолжила свое существование в удельный период: в административном смысле каждое из русских самостоятельных княжеств представляло собой тьму, то есть несколько (обычно де­сять) областей - тысяч.

Так было и в Новгородском государстве. "Устав о мостех" князя Ярослава Ярославича (мощении улиц и строительстве Великого моста через Волхов) 1265-1267 гг. зафиксировал все десять сотен самого Новгорода по именам их соцких (выборных начальников и судей), которые составляли тысячу города во главе с тысяцким, а так­же остальные 9 областей - тысяч государства, в том числе и Обонежскую⁵⁹.

Известно, что соцкие в областях судили непашенное, торгово-промысловое насе­ление, а крестьяне подчинялись своим старостам: "кто купець - тот в ста" (сотню), "а кто смердъ, а тот потягнеть въ свои погостъ". Кроме того, к концу XIV в. сами старосты, в ряды которых можно смело относить и древневепсских старейшин, были подвластны и княжеской администрации, и новгородским соцким⁶⁰.

Двойственное подчинение низовой администрации северного Обонежья вытека­ло из положения края в составе Новгородской земли и расстановки политических сил в столичном Новгороде. Со второй половины XIV в. княжеский домен-кормление подвергся "вотчинной атаке" новгородского боярства. По существу, почти не осталось территории, где князь осуществлял бы свои полномочия в полном объеме: вот­чинное право отдавало население под власть боярства, житьих и купцов.

Уменьшение полномочий новгородского князя, например, в сфере суда, наблюда­ется уже с рубежа XIII-XIV вв. Сфрагистический материал (печати) Новгородской земли демонстрирует перераспределение судебной власти от князя в пользу республи­канских органов: если до 1290-х гг. большинство из сохранившихся печатей скрепля­ло княжеские акты, то после - грамоты новгородских посадников, тысяцких, архи­епископа и их управляющих. Из компетенции князя и его судебных исполнителей-"дворян" исчезли важнейшие вопросы землевладения и торговли нов­городцев⁶¹ .

Вотчинное вторжение боярства в Обонежье (со второй половины XIV в.), безу­словно, облегчалось тогдашним ослаблением позиций великокняжеской власти в Нов­городе. Напомним и о социально-политической стороне освоения берегов Онега ари­стократией феодальной республики - строжайшем соблюдении баланса экономических интересов внутри правящей элиты как гарантии государственной ста­бильности. Но для Новгорода именно тогда выдвинулась на первый план другая, внеш­неполитическая побудительная причина активного освоения Обонежья - соперни­чество Москвы с вечевой республикой за обладание Двинской землей.

Присоединяя княжества и продвигаясь вслед за своими крестьянами на север, Москва к концу XIV в. вышла на Белоозеро, отрезав Новгороду южный путь в Заволочье. Временно, в 1410 и 1417 гг. ее войска даже устанавливали власть великих кня­зей над Двиной. Силой оружия Новгороду удалось вернуть контроль над Заволочьем. Долговременной борьбе способствовало создание надежного пояса обороны, прикрывавшего республику с северо-востока. Его опорными базами и служили бояр­щины Обонежья и Подвинья, населенные новгородскими подданными. При этом в руках вотчинников оказался весь новгородский северный путь на Двину.

Стратегия вполне оправдалась: из-за неудачи в аннексии богатого Подвинья в начале XV в. Москва не смогла подчинить Великий Новгород. Тогда Иван III избрал другой способ: в 1478 г. он осадил саму столицу боярской республики и, добившись от ее правящей элиты полной капитуляции "по всей своей воле", окончательно при­соединил Новгородское государство к своей державе.

До 1478 г. прочное властвование Новгородского государства над Обонежьем за­креплялось боярским землевладением. Напротив, Корельская земля не имела такой плотной сети новгородских боярщин. И тем не менее управление Корелой к XV в. отличалось такой же надежностью. Опираясь, в частности, на ее ресурсы и военный потенциал, Новгород смог оказать противодействие экспансии Шведского королев­ства на восток и пресечь его агрессию на земли Руси. Поэтому внешнеполитический и военный факторы играли решающую роль в организации Великим Новгородом сис­темы власти на землях карельского народа.