Краткие сведения об истории и культуре русских Пудожья

Территория бывшего Пудожского уезда Олонецкой губернии прости­ралась между восточным побережь­ем Онежского озера и рекой Кеной, которая служила естественной за­падной границей с Каргопольем. На севере Пудожский уезд граничил с Повенецким уездом и Архангель­ской губернией, а на юге вместе с Вытегорским уездом примыкал к Вологодской губернии. Сейчас ад­министративные границы Пудож­ского района несколько сузились. Однако, как и прежде, они отделя­ют территорию, в чем-то похо­жую, а в чем-то и отличную от дру­гих мест Карелии. Здесь лето чуть жарче и чуть холоднее зима. Каме­нистую землю сменяют песчаники. Здесь заканчиваются ветви Оло­нецких хребтов, формирующих го­ристый рельеф большей части се­верной Карелии, и значительную территорию северного и цент­рального Пудожья занимает невы­сокая равнинная возвышенность, которая к югу переходит в мокну­щие низины и бесконечные болота. Таежный  край  насыщен  озерами и опутан сетью рек. От восточных границ к берегам Онежского озера проложила русло река Водла, глав­ный водный путь края. Она берет начало из озера Водлозеро, самого большого из 64 пудожских озер. Сейчас Водлозеро, знаменитое кра­сотой и строптивым нравом, явля­ется центром Водлозерского наци­онального парка.

Люди поселились в этих местах в глубокой древности. Остатки первобытных поселений обнаружи­ваются близ озерных или речных бе­регов, в местах, защищенных от холодных ветров. На скалах, уходя­щих в воды Онежского озера, до сих пор сохраняется уникальная гале­рея петроглифов. Рисунки, выби­тые в камне, приоткрывают для нас суровый мир охотников и рыбо­ловов, существовавший здесь около пяти тысячелетий назад.

К началу второго тысячелетия нашей эры на территории Вос­точного Обонежья жили племена веси и саамов («чудь» и «лопляне»), принадлежавшие к семье финно-угорских народов. К этому времени можно отнести и первые проникновения сюда славянского населения из Новгорода и верхнего Поволжья. Древний торговый путь, проходя по реке Свири, сво­рачивал в Онежское озеро, а затем по рекам Водле, Кене, Онего уходил в Заволочье и к берегам Белого мо­ря. По этому пути из северных об­ластей в Новгород доставлялось главное его богатство - меха, пушнина. Вдоль волокового пути возникали первые русские поселе­ния, основанные дружинниками и торговцами, крестьянами и пус­тынножителями. Переселенцы ли­бо оттесняли, либо ассимилиро­вали первоначальное население края. Освоенные земли, как прави­ло, объявлялись собственностью новгородских бояр. Однако вскоре многие из них перешли в монас­тырское владение. Так, в дарст­венной грамоте новгородских кня­зей Юрьеву монастырю 1391 года упоминаются «Юрьева монастыря вотчины возле Онега озера Спас­ский погост Шальский да Николь­ский Пудожский выставок». Кроме Юрьева монастыря, здесь имели свои вотчины и такие, как влия­тельный Кирилло-Белозерский мо­настырь, или же скромный Палеостровский. Помимо этого, разви­вались местные Шальский и Му­ромский монастыри, возникали и исчезали небольшие пустыни. В 1478 году Восточное Обонежье вошло в состав Русского центра­лизованного государства и было отнесено к Заонежским погостам Обонежской пятины. Все боярские земли отошли в государственную казну, монастырские владения ос­тались почти без изменений. Ве­ками они служили причиной много­численных тяжб между монасты­рями и крестьянами.

Все, что выпало на историческую долю Карелии, коснулось и Пудоги: мор, неурожаи, разорение от швед­ских и польско-литовских набегов. В 1613 году польско-литовские от­ряды дважды пытались захватить селения Заонежских погостов и дважды терпели поражение от пудожских, шальских, андомских крестьян, объединенных под нача­лом воеводы Богдана Чулкова. Ино­гда до пудожан доносилось только эхо событий. Так, в начале XVII века пудожские деревни укрывали бежен­цев из западных областей, захвачен­ных шведами, а позже с дубинами  и вилами препятствовали их на­сильственному возвращению. Пу­дожский край не миновала и траге­дия раскола, потрясшая Россию в конце XVII века. Вслед за гарями Палеостровского монастыря в Пу­дожском погосте полыхнула деревня Строкино. В 1693 году, сопротивля­ясь отряду стрельцов, посланному для усмирения раскола, крестьяне заперлись в четырех избах и подо­жгли заранее припасенные порох и сено. В огне погибли 800 человек. В 1695 году близ северных границ Пудожья было основано Даниловское старообрядческое Выго-Лексинекое общежительство, уникальное явле­ние русской истории. Степень его влияния на культуру и экономику края трудно переоценить. Северные районы Пудожья влились в состав владений знаменитой Выгореции, где на глазах строилась жизнь, ра­нее существовавшая только в крес­тьянских мечтах. В старообрядчес­ком общежительстве учили грамо­те, ремеслу, старинному укладу хо­зяйствования. В уезде насчитыва­лось около 20 скитов, при которых работали иконописцы, переписчики книг, ремесленники.

Оживленная хозяйственная дея­тельность Даниловского общежительства, продолжавшаяся почти до середины XIX века, сочеталась с развитием местной промышлен­ности, казенной и частной. Во вто­рой половине XVIII века на террито­рии Пудожья за счет государствен­ной казны осуществлялись попытки основать металлургическое произ­водство. К концу XVIII века здесь уже действовали три стеклянных заво­да, на которых выпускались разного размера бутылки и прочая утварь. Они отправлялись водным путем в Петербург и на местные ярмарки. Стекольные заводы существовали почти до начала XX века. Успешно работали местные льнотрепальни, чье волокно получило всеобщее при­знание и расходилось по всей Евро­пе. Во второй половине XIX века лен из Пудожского уезда под названием «корелка» на двух Всемирных вы­ставках был отмечен серебряными наградами. Однако местное промы­шленное производство так и не по­лучило достаточного развития. Не помогло и то, что в 1785 году быв­шей деревне Пудоге велением Импе­ратрицы Екатерины II был присвоен статус города, а в I788 году ново­явленный город приобрел и высочай­ше утвержденный герб. Экономичес­кой основой оставалось традицион­ное крестьянское хозяйство, обыч­ное для всей территории Олонец­кой губернии.

К середине XIX века Пудожский уезд был одним из самых пустын­ных, малонаселенных регионов гу­бернии. Торговые пути, когда-то вносившие оживление в жизнь края, уже в XVII веке переместились к вос­току и западу. Окраинное географи­ческое положение, труднодоступность и бездорожье способствовали сохранению старинного уклада жиз­ни. В уезде проживало исключитель­но русское население. В память о древних поселенцах остались гео­графические названия, своеобраз­ный севернорусский диалект, насы­щенный словами с  угро-финской ос­новой, многочисленные предания о «чуди» и особая внешность быв­ших колонистов, ассимилировав­ших древние племена.

Русские поселенцы бережно сохра­няли и элементы своей исконной культуры - обычаи, верования, зна­ния и умения. На Пудожском берегу, как и в уникальном Заонежье, бо­гатство устной народной поэзии бытовало в живой практике крес­тьянской жизни. П. Н. Рыбников се­товал, что, работая в Шале, Колодозере и других местах «денно и нощно», не успевает записывать все тексты, а в письмах отмечал, что еще совсем недавно, «когда ме­щане и чиновники города Пудожа собирались на беседы, то обыкно­венно слушали пение былин».

Основным занятием населения бы­ло традиционное земледелие, подсеч­ное и пашенное. Сеяли те же культу­ры, что и по всей губернии: озимую рожь, яровые овес, ячмень и в неболь­ших количествах горох и пшеницу. Из огородных культур повсеместно рас­тили репу, а с середины XIX века стал распространяться картофель. Значительные урожаи обеспечивал только лен, из которого около 25 тысяч пудов ежегодно поступало на рынок. Для обеспечения нужд се­мьи и восполнения плодородия почв держали коров, овец, лошадей. Од­нако удобных земель не хватало, а недороды повторялись каждые два-три года. Поэтому значитель­ным подспорьем служили промыслы и домашние ремесла. Почти все на­селение занималось рыбной ловлей. В редкой семье не находилось охот­ника, промышлявшего зверя, чаще всего - белку. Успехи в «пулевой» или «ловчей» охоте могли дать не­малую денежную прибыль. В поисках денежных доходов пудожане работа­ли на лесных промыслах, заготавли­вая и сплавляя лес, поставляя зна­менитым вытегорским кожевникам дубильное корье, деготь. Почти в каждой деревне была своя кузница, а изделия кузнецов славились далеко за пределами уезда. Так, Егор Кершинский из деревни Матвеевской Нигижемского погоста в 1861 году за серпы и косы-горбуши ручной ковки был награжден бронзовой медалью Императорского Вольного экономи­ческого общества. Среди пудожан было немало портных, сапожников и других мастеровых, которые в по­исках заработка расходились по всей губернии и добирались до Петербур­га. Особенно ценилась работа плот­ников, хотя рубить дома умели прак­тически все крестьяне. Крестьянские изделия вывозились на ярмарки в со­седние уезды, или отправлялись в По­морье для обмена на соль или сельдь.