Исследования марциальных вод в послепетровский период

О каких книгах писал Тихон Баландин? Из биографии краеведа изве­стно, что он, будучи в Санкт-Петербурге, много занимался самообра­зованием. Возможно, Т. Баландин читал «Академические известия» за 1780 год, где автор одной из публикаций сообщал, что россияне тратят на чужестранные минеральные воды огромные суммы (на поездки на ев­ропейские источники и привозные воды), в то время как свои источники почти забыты. Далее автор перечислил следующие «минеральные воды всякого рода»: марциальные ключи в 7 верстах от Кутомарского завода в Нерчинском уезде, в Олонце, в Борисове неподалеку от Травершанки, в 100 верстах от Старой Руссы к Торопцу, в Киеве возле Либитского ручья и в Павловске в 40 верстах от Москвы. «Сверх сего, - продолжал автор, - мы имеем еще ключ марциально-алкалический преимущественной доброты в Кавказских горах». Олонецкие воды, действительно, не были забыты.

История медицины России середины XVIII века неразрывно связана с именем голландского доктора Авраама Каау-Бургаава. Он родился в Гааге в 1715 году и был родственником знаменитого профессора Гер­мана Бургааве (к нему обращались за советом во время смертельной бо­лезни Петра I). Бургаав прибыл в Россию в 1742 году и после отставки Иоганна-Германа фон Лестока в 1748 году стал лейб-медиком Елизаветы Петровны и директором Медицинской канцелярии. По представлению Бургаава, Сенат принял 24 июля 1750 года указ, по которому все за­граничные минеральные воды могли приобретаться не иначе, как через Медицинскую канцелярию (то есть по сути был повторен петровский указ 1720 года). Для закупки минеральных вод в европейских странах К. Бур­гаав определил своего комиссионера доктора Аша. Как только была введена эта система, количество ввозимой воды резко увеличилось, как и доходы ее поставщиков. Историки медицины (вероятно, справедливо) полагали, что при таких доходах чиновникам от медицины не было ника­кой нужды заботиться о распространении местных лечебных вод.

В 1748 году в связи с предполагавшимся строительством купорос­ного завода вблизи марциального колодца императорский Кабинет, воз­можно, по указанию императрицы Елизаветы Петровны, предложил провести новые исследования лечебных свойств некогда знаменито го ис­точника. Отправленный на Кончезеро аптекарь Главной аптеки Санкт-Петербурга Модель провел анализ воды и обнаружил в ней, помимо же­лезистых соединений, сернокислый натр. В 1752 году Бургаав поручил Моделю сделать еще одно исследование, а затем отправил на олонецкий источник провизора Главной аптеки Давида Бера с просьбой подробно описать местность у источника и состояние дворцов, а также привезти в столицу воду для анализа (Бер привез 27 кувшинов и 21 бутылку). По результатам исследования Бургаав доложил в императорский Каби­нет, что в воде есть соль и «железная земля», но нет самого нужного -«колодезного духу» (углекислого газа). То, что в свое время обнаружил в воде Л. Блюментрост, обнаружил и Модель, но в значительно меньшем количестве. Бургаав предположил, что вода смешалась с дождевой водой и нужен зимний анализ. В феврале 1753 года Бер снова съездил на источ­ник и пробыл там в течение месяца, проводя исследования на месте и привезя с собой 33 кувшина в столицу. Модель в присутствии других врачей столицы провел анализы, затем приказано было опробовать воду на больных в госпиталях (что само по себе странно, так как Бургаав знал, что вода через день теряет свои лечебные свойства). 29 апреля 1753 года совет докторов подписал составленное Моделей отрицательное заклю­чение о лечебных свойствах марциальной воды. Исследователь истории медицины Я. Чистович считал, что это решение было принято под влия­нием Бургаава, не заинтересованного в развитии русской бальнеологии.

30 июня 1753 года Бургаав доложил императорскому Кабинету, что при этом анализе минеральных веществ в воде оказалось еще мень­ше и пользы больным от нее нет никакой. Он объяснял такой результат тем, что вода- не из первоначального петровского источника, а из «иной жилы». Недостатком воды было и то, что «к вывозу и содержанию она не способна», что для Бургаава, видимо, было главным. Он предлагал углу­бить колодец, благоустроить местность и для более полного представле­ния о составе вод источника определить туда на долговременное прожи­вание доктора - за счет Канцелярии олонецких заводов, понимая, что на такие расходы заводское начальство не пойдет²⁷.

²⁷ Поездки столичных гостей заставили поверить в возможность восстановле­ния курорта, и горнозаводское ведомство отремонтировало петровскую церковь.

В середине XVIII века начинается большой приток в Россию минераль­ной воды из Европы, торговля которой приносит большую прибыль. Мно­гочисленные объявления о продаже привозной воды появляются в Петер­бурге. Стоимость воды в столицах в 1760 году: одна бутылка из Спа -60 копеек, из Пирмонта - 1 рубль, Бристольская - 50 копеек, зельтерская -60 копеек за кувшин. В 1750-1752 годах в Петербург и Москву было привезено вод на 7 189 рублей. Заметное распространение в российских городах приобрела зельтерская вода. В 1755 году Венель открыл в зельтерской воде угольную кислоту и обнародовал сочинение об искусственном подражании природным водам, что вызвало появление на рынке, в том числе в России, так называемых «искусственных» вод.

Академик А. И. Гильденштедт, автор статьи в «Академических извес­тиях», в 1776 году на заседании в Академии наук в присутствии императ­рицы произнес «Речь о произведениях российских, способных к содер­жанию всегда выгодного превосходства в продаже в чужие края Россий­ских товаров пред покупкою иностранных». В своем выступлении он как бы подвел некоторый итог начатого в петровскую эпоху шествия откры­тий минеральных вод.

Ни один из открытых тогда и перечисленных доктором источников так и не спровоцировал строительства хотя бы небольшого курорта с более или менее развитой системой лечения; минеральная вода из этих источ­ников почти не продавалась. Известны лишь отдельные попытки. Из от­крытых в петровскую эпоху минеральных источников использовались ключи у Сарепты, куда на исследованный когда-то Шубертом источник продолжались поездки. Оттуда же с 1778 года в Москву привозили воду, которую употребляли «знатные господа вместо иностранных минераль­ных вод». По словам академика Гильденштедта, в Москву этой воды при­возили в год по несколько тысяч бутылок²⁸.

²⁸ В XVIII веке появляются курорты в Прибалтике (Латвии): в 1769 голу -в Барбеле, в 1784 году - в Баллоне.

Призыв Гильденштедта к изучению и использованию отечественных источников был поддержан представителями академической науки. Сле­дующий этап в изучении минеральных вод России можно назвать ака­демическим. Но еще в 1742 году М. В. Ломоносов в «Первых основаниях горной науки» констатировал, что минеральные воды, которые «до ме­таллургии свойственно и не касаются, однако их без описания пропускать здесь нельзя». Впоследствии в программы исследований минеральных ресурсов вносятся минеральные воды, и во второй половине XVIII века появляются исследования источников разных районов Российской импе­рии. В 1785 году, путешествуя по Северу, занимался изучением олонец­кого источника ученый Н. Я. Озерецковский, а еще раньше, в 1779 году - Лаксман. В 1792 году Озерецковский опубликовал «Наблюдения над водами марциальными в провинции Олонецкой», где описал олонецкий источник с точки зрения ученого-натуралиста, впервые обратив внима­ние на комплексное исследование вод, почв, горных пород и руд.

Курорты в России в европейском смысле этого слова возникают лишь с начала XIX века. В их развитии немалая роль принадлежит южным территориям, присоединенным к России в екатерининскую эпоху. С на­чала XIX века лечение на российских водах распространяется среди выс­ших слоев русского общества. Кавказские лечебные местности привле­кают все больше посетителей, тема лечения на водах входит в русскую литературу. «Машук, податель струй целебных. Вокруг ручьев его вол­шебных больных теснится бледный рой», - писал А. С. Пушкин.

В сфере курортного дела появляются предприимчивые люди. В 1803 го­ду гоф-маршал А. П. Нащокин в своей усадьбе Рай-Семеновское на берегу реки Нары, где были теплые минеральные источники, выстраивает водо­лечебницу, питьевой зал, несколько домов и гостиницу. Липецкие воды входят в моду. Понадобилось почти столетие после открытия первого российского курорта «Марциальные Воды», чтобы появились объектив­ные условия для строительства курортов и развития бальнеологии. Только личной заинтересованностью царя Петра можно объяснить резкий скачок в развитии курортного дела в России в первой четверти XVIII столетия.

В 1828 году олонецкие воды изучал профессор Нелюбин и дал отри­цательный отзыв. Проводились в XIX веке и другие исследования. Под­водя итоги геологических исследований окрестностей Кончезера, горный начальник Олонецких заводов Р. А. Армстронг констатировал в 1832 году, что «окрестности Марциальных вод в геогностическом отношении с точ­ностью не обследованы». Он же, характеризуя особенности строения горных пород, писал: «Местные обнажения гор открывают две породы -диабаз и брекчиевидную породу, коей основание составляет афонит». Свойства марциальных вод Армстронг ставил в зависимость от «разло­жения колчедана сланцевых пород».