Марциальные воды В XX веке

После закрытия купоросного завода минеральное сырье бывшего Дворецкого рудника продолжало интересовать предприимчивых людей. Уже в начале XIX века англичанин Томас Друри, работавший на Алек­сандровском заводе, «присмотрел» в ржавом Равдсуо хорошие возможности для организации красочного производства и отправил в Санкт-Петербург большое количество местной «вохры». Друри открыл в столи­це красочную фабрику, продукция которой экспонировалась на первой промышленной выставке. Местные крестьяне также использовали охру для своих хозяйственных нужд.

В конце XIX - начале XX века возрождается интерес предприни­мателей (в основном столичных) к разработке месторождений мине­рального сырья. Этот интерес был характерен для середины XIX века, но многие начинания того времени заглохли. Предприниматели об­ращают внимание на традиционные территории олонецких горных заводов: месторождения железной руды, Олений остров с запасами из­вести. Растущий промышленный потенциал столицы требовал разно­образного сырья.

В 1913 году для переработки на краску начал добычу охры на Равд­суо частный предприниматель, построивший в деревне Дворец неболь­шой красочный завод, на котором выделывались три вида краски: охра, сурик, мумия. Обработка сырья сводилась к сушке и измельчению ма­териала. В 1915-1917 годах месторождение разрабатывал инженер Рейхманберг для нужд судостроительного завода в Петрограде. При Рейхманберге завод поставлял краски более чем десяти разновидностей. В 1917 году из местных крестьян была организована артель, которая перерабатывала отложения охры в полировочный материал для опти­ческой промышленности. Сырье измельчали, сушили и обжигали в спе­циальной двухъярусной печи. Предприятие было очень небольшим. В 1920-1921 годах артель доставила в Москву около 5 тонн краски. В послереволюционные годы местными охрами интересовались воен­ные предприятия.

В 1913 году курорты России посетило около 200 тысяч человек. До войны русские вывозили около 200 миллионов рублей в год на западные курорты. С началом Первой мировой войны выезд за границу был за­крыт, пришлось изыскивать свои возможности лечить на водах раненых и больных солдат. Барон Н. В. Остен-Дризен «под влиянием ужасов, пережитых русскими в 1914 году за границей», организовал Всерос­сийское общество для развития и усовершенствования русских лечеб­ных местностей.

Меняется в предреволюционные годы и идеология курортного дела: главной его целью объявляется «не обогащение владельцев, а восстанов­ление здоровья и работоспособности массового населения». В 1915 году открылся III съезд, посвященный улучшению отечественного курортно­го дела, были намечены меры для его оживления. Русский Север стал объектом пристального внимания специалистов, которые стали инвен­таризировать забытые источники и традиции лечения. На Севере такие традиции были. Так, в 1841 году по распоряжению министра финансов Е. Ф. Канкрина в Леденске, где имелись соляные источники, были по­ставлены две ванны и назначен постоянный врач. К 1895 году здесь уже был курорт. Грязовецкие источники во второй половине XIX века стали использоваться для теплых ванн. Во многих районах Севера преобла­дали соляные источники; как и старорусские воды, они издавна исполь­зовались для лечения кожных заболеваний, развозились в бочках и, ра­зогретые горячими камнями, превращались в лечебные ванны.

Интерес к северным источникам был отчасти связан с их близостью к столице и отдаленностью от театра военных действий. Уже в годы войны местное земство попыталось организовать курорт в Серегово в Зырянском крае, а с 1927 года Коми исполком приступил к строитель­ству специального здания. В 1923 году был основан курорт в Сольвычегодске Архангельской области - как бальнеогрязевой, с использованием минеральной воды и грязей. По инициативе художника А. А. Борисова, в 1922 году (вероятно, первый в советскую эпоху) был открыт крохотный курорт Солониха в Северо-Двинском уезде, где ванны для лечения уст­роили из дерева, а посетителей размещали по крестьянским избам. В годы Первой мировой войны обратили внимание на лечебные купания на Бе­лом море и предложили использовать в целебных целях Кую, Мудьюг, Неноксу, Сюзьму, Пертоминский монастырь.

Революция и наступившая международная изоляция страны, а также низкий уровень доходов закрыли для подавляющего большинства насе­ления возможности лечения как на заграничных водах, так и на своих южных, что еще более обострило проблемы организации местных са­наториев и курортов. Пролетарскому сознанию были глубоко чужды «капиталистические западные курорты», где лечебные мероприятия, как писал один из представителей Наркомздрава Карелии, «превращают­ся в места стечения власть имущих, ищущих не здоровья, а разгульной жизни, приключений». В этом организаторы советской курортной сети усматривали «кризис западных курортов». В начале 1930-х годов, подво­дя идеологическую базу под представление о советском курорте, нарком здравоохранения АКССР А. Н. Лебедев предлагал в первую очередь использовать курортное лечение для рабочего класса, численность кото­рого в Карелии увеличивалась вместе с ростом населения города Петро­заводска, числа промышленных предприятий, строительством Бело-моро-Балтийского канала и комбината при нем. Санаторно-курортная помощь в Карелии ограничивалась закупкой курортных мест в других регионах страны. В приведенных А. Н. Лебедевым данных о числе про­шедших курс лечения в 1932 году из 334 человек 228 были рабочими, 106 - служащими (такое соотношение можно объяснить тем, что в этот период служащие были самой многочисленной социальной группой горожан и составляли 30% от городского населения). Затраты на курорты в этом году составили 84 796 рублей. Путевки закупались прежде всего в Ленинградскую область и в значительно меньшей степени - во всесоюз­ные здравницы. В следующем году Наркомздрав предполагал, «испра­вившись», 90% из общего числа мест во всесоюзные здравницы отдать рабочим, а на свои базы отдыха -до 80%. В 1933 году Наркомздрав впер­вые закупал путевки для иностранных рабочих (финнов-мигрантов). Именно в эти годы складывается распределительная система в лечении по путевкам, прежде всего через Наркомздрав.

Местами для размещения «своих» небольших домов отдыха стали к началу 1930-х годов ближайшие окрестности Петрозаводска и Кончезера. В этом районе с живописнейшей озерно-речной системой в 25 км от Петрозаводска появляется к 1930 году небольшой (на 150-160 человек) дом отдыха «Маткачи», предназначенный «для обслуживания неболь­шого круга партийного и советского актива» (позже - Шуйская Чупа). К 1934 году, благодаря организации физико-терапевтической лечебницы и повышению уровня медицинского обслуживания дом отдыха по суще­ству превратился в санаторий, где проходили лечение зимой до 80, а ле­том - до 100 человек. При доме отдыха имелся подсобный совхоз (как писал директор, «быстро вырастающий в показательный»). Естествен­но, что доставка на базу марциальной воды и лечебных грязей не была проблемой, тем более что над деятельностью физико-терапевтической лечебницы взял шефство Институт курортологии. В 1935 году встал во­прос о расширении водолечебницы и превращении дома отдыха в санато­рий для лечения нервных заболеваний, так как для данного контингента, то есть для ответственных работников, как подчеркивали врачи, особен­но характерно «утомление и даже истощение нервной системы». Предла­галось увеличить на 120-130 человек прием пациентов, для чего про­извести новые строительные работы. 17 сентября 1935 года СНК АКССР постановил считать, что «Маткачи» имеют все условия для постепен­ного превращения в санаторий, так как применяют такие методы, как электро-, водо- и грязелечение. Наркомздраву и Каргосплану предла­галось изыскать средства на 1936 год на постройку двух домов (клуба и столовой), проведение водопровода и канализации, усиление мощнос­ти электростанции, расширение подсобного хозяйства. Таким образом, один санаторий с использованием марциальных вод к 1935 году уже функционировал и использовал все местные возможности: хорошее пи­тание из подсобного колхоза, минеральные воды, грязи и современные методы лечения. С середины 1930-х годов он улучшает бытовые усло­вия, расширяет сферу культурно-развлекательных услуг.

Действительно, работа ответственных партийцев отличалась большой напряженностью, но труд номенклатуры компенсировался привилегиями и льготами, она широко пользовалась дачами, поездками в санатории и на курорты. Наличие этих привилегий тщательно скрывалось. С конца 1920-х годов для ответственных работников вводится система обеспе­чения путевками на южные курорты страны. С 1928 года путевки вы­деляются по специальным запросам через Ленинградское управление курортами - в основном в Крым и на Кавказ, а также в санатории в окре­стностях Ленинграда и в Старую Руссу.

В 1918 году курорты были нереданы Народному комиссариату здра­воохранения, 20 марта 1919 года В. И. Ленин подписал декрет «О лечеб­ных местностях», а в 1921 году - «О домах отдыха». Первый дом отдыха для рабочих был открыт в особняке Половцева на Каменном острове в Петрограде, затем - под Москвой. В 1923 году на 39-м бальнеологи­ческом конгрессе в Аахене представитель СССР - известный курортный деятель Н. И. Тезяков - заявил, что «страна наша пока бедна ... но в будущем ее курорты займут видное место среди курортов Европы». В 1920-1930-е годы многочисленные экспедиции разведали и описа­ли около 4000 источников, 700 месторождений грязей и 450 климатиче­ских районов. Предполагалось начать исследования и в Карелии. Уже в 1925 году в республике был построен первый в крае климатический санаторий - по финляндскому образцу - в поселке имени Дзержинского в Медвежьей Горе. Медвежья Гора должна была стать образцовым горо­дом-садом при Колонизационном отделе Мурманской железной дороги, наличие в этом городе здравницы дополняло картину идеального города. Здравница предназначалась для лечения туберкулеза - одного из самых распространенных заболеваний в рабочих поселках. Санаторий рас­положился в здоровом сухом месте на живописных сосновых холмах. На Пятом Всесоюзном съезде по курортному делу делегат из Вологды доктор П. А. Кадников высказал мнение, что многим больным лучше лечиться в тех климатических условиях, к которым привык организм, а Север имеет давние традиции... В 1929-1930 годы в санаториях побы­вало 10 жителей Карелии, в 1931 году - 15. В 1929 году на лечение было выделено 2000, в 1930 - 3000 рублей. На курортное и санаторное лече­ние красных партизан, красноармейцев и активных участников граждан­ской войны в 1930 году было выделено 2500 рублей.

В 1926 году Бородинская биологическая станция Ленишрадского Об­щества естествоиспытателей заключает договор с правительством Э. Гюл-лиига о проведении в республике исследований водоемов. Местом базирования станции становится Кончезеро (старые строения горно­заводского ведомства). В качестве главного объекта исследований уче­ные выбирают Кончезерскую озерную группу, примыкающую к Петро­заводской губе Онежского озера. С 1926 года станция взаимодействует с Онежской экспедицией Гидрологического института. Одной из проблем, которые разрабатывает группа, становится озерное рудообразование (в прошлом озерная система была богата рудоносными пластами). Воз­врат к теме озерной руды характерен для исследовательских программ 1920-1930-х годов в связи с попытками восстановить некоторые до­революционные металлургические предприятия на базе традиционных запасов железа. Попутно в планах работ станции возникают и другие темы, небезынтересные, как полагали ученые, для Наркомздрава, а именно: детальное изучение минеральных источников и грязей (микрофлора, химический состав), проблемы железа в водоемах с последствия­ми для их использования в промышленных целях, образование мине­ральных красок, содержащих железо (охры, мумии, умбры). Группа старалась связать свои научные поиски с задачами индустриализации АКССР. Уже в 1927 году предлагается снова начать разработки красок в долине источника марциальных вод. Но особенно интересуют ученых минеральные воды и последующее восстановление их лечебного исполь­зования, так как «оно было заглушено намеренно и несомненно долж­но будет возродиться». Исследователи (группа микробиолога Б. В. Пер­фильева) полагают, что возможно использование в лечебных целях грязей Габозера. Иловые отложения этого озера привлекали внимание еще в 1911 году. Таким образом, эта исследовательская группа верну­лась ко всему тому, чем было богато болото Равдсуо в петровскую эпо­ху - к руде, краске, минеральной воде. Исследования лечебных фак­торов для предполагаемого курорта затянулись на долгие годы, в них приняли участие разные учреждения - как местные, так и столичные. Бородинская биологическая станция (основана в 1895 году) была в се­редине 1920-х по сути единственным научным учреждением в респуб­лике. В 1930-е годы на станции находилось от 7 до 10 научных сотруд­ников. Группа работала на территории Карелии только летом, обобщая полученные данные в Ленинграде.

В 1927 году исследования проводил Томилов, в 1931 -Косман, в 1930-профессор Ремизов. В этом же году было принято решение Наркомата СНК о детальном изучении железистых источников. Исследователи со­гласились с мнением бывшего начальника Олонецких горных заводов Р. А. Армстронга о том, что процесс образования минеральной воды свя­зан с присутствием углистых пиритизированных сланцев. Использование разных методик анализа привело к противоречивым выводам об истин­ном химическом составе источников. С выводами доктора Ремизова не согласились его коллеги.

В 1932 году по просьбе Наркомздрава КАССР гидрогеологический сектор Центрального научно-исследовательского геолого-разведочного института командировал для исследования вод профессора Н. Н. Славянова. Однако, видимо, для окончательного решения о начале строительства по согласованию с Э. Гюллингом было предложено пригласить для консультаций немецкого бальнеоклиматолога профессора Берлинского университета Адольфа Бикеля. С начала XX века большой известностью пользовалась лаборатория бальнеофизиологии в Берлине. Профессор особенно интересовался железистыми источниками и в конце 1920-х -начале 1930-х годов совершил несколько поездок на Кавказ (в том числе и в Боржоми). В 1932 году Бикель участвовал в научно-исследователь­ской экспедиции по южному Уралу, откуда и прибыл в Карелию. После знакомства с результатами исследований он высказал мнение, что марциальные воды относятся к таким минеральным водам, эксплуатация которых должна себя оправдать (он рекомендовал произвести каптаж марциальноводского источника как содержащего большой процент же­леза без предварительного изучения - «хотя бы с некоторым риском»). Указал ученый и на значительную загрязненность источника поверх­ностными водами.

Бикель высказал интересные идеи и по поводу самого строительст­ва. Прежде всего он предложил разместить курорт не слева от дороги (где он находится в настоящее время), а справа, на холме за болотом, где курортный комплекс эффектно возвышался бы над низиной и всегда имел солнечное освещение. Курорт, по мнению профессора, должен быть обес­печен водой, канализацией и электричеством - для этого необходи­мо построить электростанцию; в состав курорта должны войти курзал и санаторий. Курзал, по мнению Бикеля, необходимо построить на месте деревни у главной дороги. Питьевой павильон - аркадного типа галерея, в центре которой будет размещен бювет, - должен соединяться с ванным зданием и зданиями различных служб. Все здания будут каменными, за исключением столовой, и будут построены так, чтобы их можно бы­ло достраивать и расширять - по типу отдельных павильонов-шале, помимо зимнего каменного здания в центре. Бикель даже предложил свое видение особенностей архитектуры будущего курорта - обязатель­но с учетом традиций местной архитектуры, исторического прошло­го источника. В его рисунке для питьевой галереи используются мо­тивы балясиновидного обрамления Марциальноводской церкви и цер­ковного купола. Церковь Бикель предложил непременно сохранить, отреставрировать и использовать под столовую: он видел, как советская власть использует культовые постройки (в Петрозаводске собор также был отдан под столовую), и его предложение можно рассматривать как компромиссное.

Советские исследователи в 1934 году подвергли критике почти все предложения Бикеля: делать каптаж без исследований рискованно, в «ус­ловиях советского планового хозяйства производство дорогостоящих каптажных работ над ценными минеральными источниками без предварительного тщательного...изучения их...совершенно недопустимо». Предложение А. Бикеля о строительстве курорта на другой стороне до­роги, на северо-восточном склоне, с параллельным осушением болота, и вовсе было принято в штыки. Осушение болота сочли рискованным для источников. Нарком здравоохранения А. Н. Лебедев посчитал севе­ро-восточный склон менее благоприятным для строительства с точки зрения микроклимата (хотя микроклиматическими условиями к этому времени не занимались). Кроме того, при такой планировке дорогу при­шлось бы строить через болото.

Курорт предложили расположить на западном склоне, слева от доро­ги. В состав курортного городка должны были войти 1-2 корпуса, водо­лечебница, солярий, айрарий, поликлиника, вспомогательные службы. Очень весомыми выглядели лечебные факторы: источники минеральной воды высокого качества (3) и габозерская грязь. Габозерскую грязь впер­вые применили в 1933 году в Петрозаводской физико-терапевтической лечебнице, позже был выявлен ее физико-химический состав. Предлага­лось использовать в лечении и местную охру. Исследователи приводили в пример немецкие курорты, где в ванны добавляли охру в таблетках. Зельцфельдский железистый источник (Германия) славился так называе­мым «горным маслом» из охры, а более высокие качества марциальной воды позволяли и тут рассчитывать на успех. В рекомендациях докторов значились также развлечения, физкультура, туризм, для развития которо­го очень удачным оказалось соседство водопада Кивач, куда устремля­лось все больше приезжающих. В 1933 году в церкви Апостола Петра собирались открыть исторический и антирелигиозный музей, а в доме горного ведомства - курортный музей.

В 1933 году по заданию Наркомздрава АКССР Государственный цен­тральный институт курортологии посылает экспедицию для гидрогео­логического и физико-химического исследования воды. Работы были поручены горному инженеру-гидрогеологу В. В. Иванову и химику Е. В. Ренгартену. Были заложены каптажные скважины, которые дали воду с разным содержанием железа. В 1933 году был поставлен вопрос о создании курорта союзного значения. Вот какое торжественное заклю­чение по этому поводу сделал нарком здравохранения: «Старая "Калева­ла" примет новую форму и воспоет карельские курорты и их творцов, коммунистическую партию и страну Советов». В 1935-1936 годах рес­публика, как и вся страна, жила в ожидании больших перемен. «Мечта становится явью» - примерно так можно было выразить эти ожидания. При обсуждении проекта новой Конституции было - среди многих дру­гих - высказано предложение о равном праве на отдых не только для рабочих и служащих, но и колхозников (в курортной статистике того вре­мени их нет, оплачиваемые отпуска им не полагались).

Следующим этапом в изучении источников должны были стать испы­тания «на людях».

С 1933 года работы по клиническому использованию воды были пе­реданы Ленинградскому Институту усовершенствования врачей -клинике профессора Ловцкого, который продолжил изучение до конца 1930-х годов. Именно ленинградские здравницы в этот период наиболее посещаемы жителями Карелии. В январе 1934 года, например, Нарком-здрав закупил девять путевок в Сестрорецк (4 - для служащих, 5 - для рабочих, истратив 360 рублей на служащих и 300 на рабочих)

В 1937-1938 годах в результате репрессий почти полностью смени­лось руководство республики (среди расстрелянных руководителей был и председатель СНК Э. Гюллинг), а новые власти вернулись к проблеме курорта только перед самой Великой Отечественной войной.

В результате войны с Финляндией к Карелии отошли территории, на которых было несколько финляндских курортных местностей в Се­верном Приладожье, прежде всего район Сортавала, где был открыт климатический курорт для лечения туберкулезных больных (позже здесь посредством бурения были выведены родоновые минеральные воды низ­кой минерализации).

В 1940 году Совет народных комиссаров КФССР принял решение об организации Управления курортами и санаториями Наркомздрава республики, видимо, в связи с новыми территориальными приобретени­ями республики. 28 декабря 1940 года было принято еще одно постанов­ление - о восстановлении в лечебных целях источника марциальных вод. Район источника с прилегающей к нему территорией был объявлен охра­няемой зоной, предлагалось немедленно приступить к работам по его восстановлению. На территории деревни Дворцы в 1929 году проживало 26 человек и имелось три крестьянских хозяйства, к 1934 году жителей было 20 человек. Предполагалось после обозначения границ охраняе­мой территории запретить без особого разрешения Наркомздрава КФССР любого рода хозяйственную деятельность на ней и в районе Габозера. На 1941 год планировалось выделить 120 тысяч рублей - за счет эконо­мии по смете Наркомздрава - на строительство курорта. Организаторы хотели также как можно скорее наладить разлив газированной марциальной воды, чтобы вывозить ее за пределы республики. К сожалению, неизвестно, какими были результаты клинических исследований и име­лись ли столь же сенсационные излечения, как в начале истории марциальноводского курорта. В 1948 году была сделана попытка устроить завод по разливу марциальной воды и был выполнен его проект.

В послевоенные годы республике было не до курортов, и, как всегда, в таких случаях потребовалась инициатива «снизу»: в июле 1954 года республиканский Комитет профсоюза рабочих лесной и бумажной промышленности возбудил перед ВЦСПС ходатайство о строительстве курорта, а в 1955 году правительство Карелии вошло в Совет Министров СССР с предложением о начале строительства.

В эти же годы в Карелии функционирует так называемая «Курортная контора», которая занимается приобретением и распределением путевок на курорты страны. С 1955 года курортное обслуживание, наконец, пред­лагают и колхозникам.

В 1956 году врач С. А. Вишневский, в 1930-е годы работавший в физико-терапевтической лечебнице, как бы подвел итог многолетним исследованиям воды и габозерской грязи, представив в качестве основ­ных лечебных факторов воды трех источников (с разным содержа­нием железа), габозерские грязи, а также - в перспективе - запасы местной охры.

Главная ценность марциальной воды - в высокой концентрации активного (двухвалентного) железа, количество которого значительно больше, чем в заграничных и российских источниках (от 17 до 95 ми-лиграммов в литре). По этому показателю марциальные воды не имеют себе равных в мире. Помимо железа, исследования выявили натрий, калий, магний, кальций и мышьяк. Общий дебит воды в пробурен­ных в 1950-е годы скважинах составлял 337 литров в сутки. Очень вы­сокое содержание железа и большой дебит воды поставили марциаль­ные воды на одно из первых мест среди железистых вод страны. Клини­ческие исследования установили, что эти воды укрепляют иммунитет и способствуют общему оздоровлению организма, влияют на секрецию пищеварительных органов и улучшают аппетит, повышают содержа­ние гемоглобина. Воды рекомендуются при некоторых заболеваниях крови, желудка, печени, почек, болезнях обмена веществ. Но преж­де всего марциальные воды эффективны при малокровии и скрытом дефиците железа. Другим лечебным фактором курорта являются вы­сококачественные лечебные грязи озера Габозера. Габозерские грязи обладают значительным содержанием сероводорода, высокой пластич­ностью и влагоемкостью, они применяются для лечения заболеваний периферийной нервной системы, органов движения и гинекологиче­ских заболеваний. Запасы грязи определяются в количестве до 40 ты­сяч кубометров.

В 1956 году начались изыскательские работы и работы по проектно­му заданию. Место для строительства выбирала специальная комиссия, разработку проекта поручили мастерской «Курортсанпроект».

В 1958 году началась реализация проекта, разработанного Ленин­градским территориальным управлением курортов, санаториев и до­мов отдыха. Проект этого периода был решен в «экономичном» стиле 1960-х годов, без учета исторического прошлого марциальных вод. Стандартный корпус с расположенными «по-больничному» комнатами, к со­жалению, не стал достойным завершением долгого пути к карельскому курорту. Предусмотрены были водолечебницы, грязелечебницы, кабинеты лечебной физкультуры и прочие современные подразделения. В 1963 году первая очередь курорта Марциальные Воды была завершена. Помимо лечебных зданий, были построены жилые корпуса для работников. Пер­вым главным врачом курорта стала Ф. Козицына. Первым из жителей Карелии путевку в санаторий получил тракторист Надвоицкого леспром­хоза В. Ф. Копылов.

Со временем марциальная вода и лечебные грязи стали доставляться и в другие лечебные учреждения и здравницы, в том числе в открыв­шиеся поблизости профилакторий и детский санаторий «Кивач». Цех бу­тылочного разлива вод с газированием организован не был - при таком разливе вода быстро теряет лечебные свойства. В 1965 году бывшая де­ревня Дворцы была переименована в курортный поселок Марциальные Воды с административным подчинением городу Петрозаводску. Санато­рий был подчинен Ленинградскому территориальному совету по управ­лению курортами профсоюзов.

За первые 15 лет работы курорт принял свыше 50 тысяч пациентов. Лишь к 1979 году был построен дом для персонала и улучшились возмож­ности расширить круг пациентов, принимая приезжающих лечить­ся «по курсовкам». В начальный период функционирования курорта показания для направления больных на курорт «вырабатывались в ос­новном эмпирически». В разработку научно обоснованных подходов в использовании лечебных факторов свой вклад внесли С. А. Вишнев­ский, Н. Д. Цаль - сотрудники медицинского факультета Петрозавод­ского университета.

Вторая очередь санатория была введена в строй в 1970-1980-е годы. Улучшились условия отдыха, появились более совершенные грязе­лечебница, бассейн, было открыто реабилитационное отделение для боль­ных ишемией. С 1988 года Петрозаводский университет стал проводить планомерные исследования по изучению механизмов воздействия ми­неральной воды