Росомаха

Размеры обитающей в Карелии и на Кольском п-ове росомахи соответ­ствуют таковым номинальной формы - Gulo gulo gulo L. Вес тела взрослых самцов (и = 8) в среднем 11,5 (10,4-12,5) кг, самок (п = 4) - 9,6 (9,1-10,2) кг. Длина тела самцов - 794 (750-820) мм, хвоста - 188 (180-200) мм, у самок те же показатели составляли - 767 (750-785) и 185 (180-190) мм (Данилов, Ту­манов, 1976а).

Распространение. Численность. Биотопическое распределение.

Север­ная граница распространения росомахи проходит далеко за пределами Каре­лии и совпадает с береговой линией Баренцева и Белого морей. Известны встречи зверей и на крупных островах Белого моря. Южная граница ареала еще в 1960-е годы проходила по северным районам Ленинградской обл. (Да­нилов и др., 1973; 1979). Однако уже в конце 1970-х годов отмечены только единичные встречи следов росомах на северном и северо-восточном побере­жье Ладожского озера. В следующие десятилетия в Карельском Приладожье следы хищника наблюдали только в 1984, 1986 и 1988 годах (в послед­нем всего 5 следов на 2057 км маршрута). С тех пор и до наших дней, т.е. поч­ти 20 лет следы хищника в южных районах Карелии не встречались. В нача­ле нового столетия одиночные заходы росомах были зарегистрированы в процессе зимних учетов: в 2001 г. на муниципальной территории г. Сортавала в районе пос. Вяртсиля; в 2002 г. в Питкярантском р-не, окрестности д. Погранкондуши; в 2003 г. - в Прионежском р-не, близ д. Шокша (рис. 67). С уверенностью можно утверждать, что это были именно заходы, а не про­цесс восстановления ареала.

Сокращение ареала и численности вида происходило и в Ленинградской обл., где росомаха стала встречаться лишь единично даже в самых северных и лесистых районах - Подпорожском и Лодейнопольском - уже в начале 1980-х годов.

На юго-восток от Карелии - в Вологодской обл. южная граница ареала вида проходит несколько южнее. Следы росомахи, по данным Б.В. Новико­ва (1993) регулярно встречались в конце 1980-х годов в пограничном с Каре­лией Вытегорском районе. Вместе с тем он же (Б.В. Новиков) пишет, что в Архангельской обл., где росомаха отмечается регулярно, она "не посещает обычно только Каргопольский и Коношский р-ны". Это кажется несколько странным, поскольку и в Пудожском р-не Карелии, граничащем с Каргопольским р-ном и в Вытегорском р-не Вологодской обл., расположенном южнее Каргопольского, росомаха обитает постоянно.

Суммируя приведенные данные приходится констатировать, что всего за 25-30 лет вид отступил на север на 50-70 км, а местами на 100 км (рис. 67).

В Карелии росомаха обычна в северных районах - Лоухском, Калевальском, Кемском, Беломорском, реже встречается в Муезерском, Сегежском, Суоярвском и Медвежьегорском районах. В среднем в подзоне северной тайги относительная численность вида - 0,2 (0,07-0,22) следа, а в отдельных районах в те же годы достигала одного следа (0,96 - Лоухский р-н, 1970 г.) на 10 км маршрута.

В подзоне средней тайги относительная численность хищника почти на порядок ниже и в среднем составляет - 0,023 (0,005-0,055) следа на 10 км маршрута. При этом годы наиболь­ших значений показателя учета в последнее десятилетие в северной и в средней тайге совпадают и приходятся на 2003-2004 гг. Это позволяет предположить, что по­являются первые признаки роста численности вида в обеих подзо­нах (рис. 68).

Общая численность вида в пределах Северо-запада России в конце 1960 - начале 1970-х годов оценивалась в 700-1000 экз. (Да­нилов, Туманов, 1976а). Однако уже в начале - середине 1980-х годов на Кольском п-ове остава­лось всего 200 (Макарова, 1984), а в Карелии - 200-230 зверей (Данилов, 1994). В настоящее время намети­лась тенденция роста численности вида, что произошло, очевидно, благода­ря почти десятилетнему запрету охоты на росомаху во всем Карело-Мур­манском крае.

Значительно, почти вдвое, увеличилась численность росомахи и в сосед­ней Финляндии. В 1980-е годы там насчитывалось 60-70 экз., а в середине 1990-х уже более 120 зверей (Nyholm, 1996 b).

Росомаха - вид эвритопный, к тому же ходит она очень широко и, пере­мещаясь, посещает все типы угодий. Существует некоторая сезонная измен­чивость размещения животных в зависимости от наличия корма в тех или иных биотопах и, прежде всего от распределения оленей.

На Кольском п-ове, по наблюдениям А.А. Насимовича (1948 г.) зимой росомаха держится преимущественно в борах, на старых гарях и в горных тундрах. Летом ее распределение более равномерно и животные встречают­ся и в горной тундре, и в лесной зоне - в борах, ельниках, по берегам рек и озер.

По нашим наблюдениям в Карелии в конце зимы росомаха тяготеет к соснякам различных типов (29,1% от 195 км - общей протяженности вытропленных ходов зверей), болотам с редким сосняком (27,6%) и зарастаю­щим вырубкам (21,7%). Заметно реже ее следы отмечены в ельниках (12,9%), по берегам и на льду водоемов (7,4%) и в лиственных лесах (1,3%). В конце зимы, когда лесные северные олени часто кормятся древесными (бородатыми) лишайниками, которые наиболее обильно покрывают ели, произрастающие узкими полосками ельников по берегам рек, здесь же встречаются и следы росомах.

Участок обитания. Жилища.

Относительная равномерность распределе­ния росомахи по стациям в известной мере объясняется ее большой подвиж­ностью. В Карелии, по материалам троплений 10 зверей, их суточный ход колебался от 2,5 до 35, составляя в среднем - 19,5 км (Данилов, Туманов, 1976а). Сходные данные приводятся и В.П. Тепловым (1955) для Печоро-Илычского заповедника, где средняя длина охотничьего хода хищника (п = 12) равнялась 21 (8-45) км.

Новиков Б.В. (1993), ссылаясь на материалы Окского госзаповедника и Госохотучета РСФСР, указывает, что в соседней с Карелией Архангельской обл. средняя протяженность охотничьего хода хищника составляет 18,8 км (п = 10). Таким образом, в северотаежных регионах длина охотничьего по­иска хищника в среднем составляет 20 км.

Наибольшая протяженность хода, измеренная П. Кроттом (Krott, 1959), изучавшим росомаху в Шведской и Финской Лапландии, равнялась 70 км. О весьма значительных размерах даже части пути росомах, превышавших 20 км и прослеженных в Лапландском заповеднике, сообщают А.А. Насимович (1948 г.) и О.И. Семенов-Тян-Шанский (1982). Они считают росомаху зверем, широко кочующим и оценивают размер его индивидуального участ­ка в 200-2000 км². В противоположность этому П. Кротт, изучавший росома­ху, как уже упоминалось, на севере Швеции и Финляндии, т.е. в условиях, сходных с таковыми в Лапландском заповеднике, считает росомаху не бро­дячим, а вполне оседлым зверем. Одновременно он пишет о том, что разме­ры участка обитания хищника очень изменчивы - от 200-300 до 1000-1600 км². Структура же участка, по мнению этого исследователя, отно­сительно постоянна, а территория самца может включать в себя 2-3 мень­ших по площади участка самок (Krott, 1959).

По нашим наблюдениям, у росомахи, в противоположность другим куньим, охотничьи участки не имеют ни строгих границ, ни нейтральных зон между ними. Это заключение совершенно совпадает с мнением А.А. Насимовича (1948 г.), который считает, что "...охотничьи участки росо­мах почти никогда не бывают разобщены или сколько-нибудь обособлены".

Площадь обитания особи, по мнению цитированного выше А.А. Насимовича, может включать в себя территорию всего Лапландского заповедни­ка, простиравшегося в те годы на 140 тыс. га. В то же время здесь в марте 1941 г. на площади 4 х 5 км жило оседло не менее трех росомах. Причина была в том, что на этой территории тогда лежало несколько туш домашних и диких оленей, зарезанных волками.

Эти звери обычно охотятся в одиночку, но при наличии крупной добычи собираются по нескольку особей (2-4) и держатся вокруг этой добычи, пока не съедят всю. Мы имели возможность трижды наблюдать подобные скоп­ления хищников. Об этом же сообщают охотники-корреспонденты (Дани­лов, Туманов, 1976а).

В районах северного оленеводства росомаха постоянно держится вблизи больших стад оленей, сопровождая их во время кочевок. В этих случаях зве­ри ведут бродячий образ жизни, не имея постоянного участка обитания, за исключением времени выведения потомства.

На протяжении всего года росомаха постоянных жилищ не имеет. Это объясняется почти ежедневными длительными перемещениями, которые звери совершают в поисках пищи. Временными убежищами для зверей слу­жат лесные завалы, ниши и пустоты в скалистых местах, в укрытиях за вет­ровальными деревьями. Из лежек росомах, зарегистрированных во время троплений, 4 располагались в расщелинах скал, 3 - в корнях ветровальных елей, 2 - в нагромождениях валежника на краю вырубки, 2 - на небольшом возвышении на открытой вырубке, 2 - в густом мелком ельнике, 2 - на ост­ровке леса среди болота у основания старой сосны и густой ели, 1 - на бере­гу озера у валежины, 1 - у развалин охотничьей избушки.

Гнездовые жилища, часто их называют берлогами, устраиваются в хоро­шо защищенных от непогоды местах и частично достраиваются зверем: вы­капывается ложе, сгребается подстилка из старых листьев, мха, сухой травы и т.д. Из 7 известных гнездовых убежищ 4 располагались в расщелинах скал и нагромождениях камней, 2 - в буреломе под стволами упавших деревьев, 1 - под ветровальной елью. Одно из гнезд было найдено в апреле. Оно пред­ставляло собой углубление, выкопанное в снегу до самой земли, на которой без всякой подстилки лежали 4 щенка росомахи.

Интересные данные по местонахождению и устройству выводковых нор (берлог) в Финляндии приводит Э. Пуллиайнен (Pulliainen, 1968). Большин­ство берлог (п = 31) представляли собой норы 1-40 м длиной, выкопанные в снегу, т.е. щенки росомах были защищены от холода толщей снега, плот­ным мехом и тем, что держались скученно, в клубке; 81% всех убежищ на­ходились на склонах холмов.

Питание.

Состав пищи росомахи в Карелии значительно отличается от такового в других частях ее ареала. На Кольском п-ове (Насимович, 1948г) основу ее питания составляют копытные звери, встречаемость которых в питании хищника в разные годы варьирует от 45 до 74%, при этом доля се­верного оленя составляет, соответственно - 25-74%. Даже в лесной зоне встречаемость оленя в питании росомахи составляет 32% (табл. 41). Велика здесь также составная часть тетеревиных птиц, особенно глухаря в лесной зоне (32%), а в годы интенсивного расселения бобра и роста его численнос­ти, встречаемость этого грызуна в питании росомахи достигала 10%.

Вследствие малочисленности волков на Кольском п-ове, остатками до­бычи которых обычно пользуются росомахи, они вынуждены чаще и актив­нее охотится самостоятельно.

В Карелии в желудках и экскрементах росомахи остатки северного оле­ня встречаются в полтора раза реже, чем лося (табл. 41). Это объясняется меньшей численностью оленя в Карелии и отсутствием здесь домашнего оленеводства, с одной стороны, а с другой - более высокой численности ло­ся и волка, а также большим размером использования популяции лося, а, со­ответственно, и большим числом остатков жертв волков и промысла этого вида, которыми и кормятся росомахи.

В последние годы, очевидно, вследствие повсеместного распространения и роста численности бобров в Карелии, росомаха все чаще пытается охо­титься за этими грызунами. Мы неоднократно регистрировали подходы ро­сомах к бобровым полыньям и попытки разрушить бобровые хатки. Изве­стны также случаи разрушения хищниками ондатровых хаток, однако были эти охоты успешными или нет, осталось неизвестно.

Во всех описаниях зоологов, рассказах охотников, наблюдавших охоту росомах за крупными животными, главным образом оленями, говорится о длительном преследовании жертв. В этом отношении совершенно справед­ливо высказывание О.И. Семенова-Тян-Шанского (1982) о том, что в любом стаде найдется несколько слабых или больных животных, которые рано или поздно и становятся жертвами хищника.

Росомаха преимущественно сумеречное и ночное животное. Однако в марте-апреле в северных районах Карелии и в Мурманской обл. росомаху нередко встречали в дневное время. Некоторые исследователи П. Кротт (Krott, 1959), А.А. Насимович (1948) и О.И. Семенов-Тян-Шанский (1982) считают, что у этого зверя нет четкого суточного ритма.

Зимой росомаха обычно охотится в одиночку. Весной, в период гона иногда наблюдали охоту пары зверей. При наличии крупной добычи росо­махи могут собираться по 2-4 особи и вместе кормиться остатками жерт­вы, пока она не будет съедена полностью. Эта особенность поведения росомахи привела в ряде мест к драматическому сокращению численности или полному исчезновению этих животных. Это произошло в годы широ­кого использования фторацетата бария - яда для уничтожения волков. Нам известны неоднократные случаи гибели 2-3 росомах, кормившихся у волчьей привады, "заряженной" ядом, и в Карелии, и на севере Ленинград­ской обл.

Ход зверя во время охоты прямолинейный, без резких отклонений в сто­роны. Однако от крупной добычи росомахи далеко не уходят. В результате местность в радиусе 2-3 км от туши оленя или лося бывает испещрена сле­дами хищников. Они часто ходят по лыжне, следам снегохода, оленьим и ло­синым тропам.

Мы проанализировали действия росомах в процессе охоты по материа­лам троплений зверей на севере Карелии (Данилов, Туманов, 1976 а). На 195 км пути отмечены следующие действия зверей:

В случае необходимости росомаха легко взбирается на деревья, где ино­гда прячет остатки добычи. Так, в феврале 1974 г. в окрестностях Костомукши на сосне, на высоте 2,5 м, в развилке сучьев была обнаружена обглодан­ная задняя нога лося. Судя по следам, лось был зарезан волками, значитель­ная часть туши съедена ими. Росомаха, подобрав остатки, вес которых со­ставлял не менее 25 кг, затащила их на дерево. Таким образом, хотя росома­ха и не делает настоящих запасов пищи, но при ее обилии растаскивает часть корма, пряча в снегу или на деревьях.

Размножение.

Результаты гистологического анализа генеративных ор­ганов молодых росомах, выполненного нами ранее (Данилов, Туманов, 1976а) позволяют констатировать, что и самцы и самки становятся половоз­релыми в возрасте 2 лет. Подтверждение этому находим в работах амери­канских исследователей (Write, Rausch, 1955, Rausch, Pearson, 1972), которые считают, что половая зрелость большинства самцов и самок наступает в 14-15 и лишь у некоторых в 28-29 месяцев. Вместе с тем П. Крот (Krott, 1959; 1960) считает, что в природе и самцы и самки росомахи становятся по­ловозрелыми лишь в четырехлетнем возрасте, вместе с тем первая течка в неволе им отмечалась у самки в возрасте 3-х лет. Столь позднее вступление в размножение особей вида с довольно короткой продолжительностью жиз­ни вызывает некоторые сомнения.

Активизация половой сферы самцов, свидетельствующая о первых при­знаках гона у росомах, становится заметной в начале февраля, а уже в нача­ле-середине марта семенники вырабатывают зрелые половые продукты, т.е. самцы становятся способны к продуктивному спариванию.

Взрослая самка, добытая в середине февраля, была беременна. Другая, добытая через месяц, находилась в состоянии, близком к предтечке, а микро­скопический анализ генеративных органов самки в начале апреля свиде­тельствовал о наступлении эструса.

Эти данные, а также внешние проявления гона - характерные метки на следах самок, встречи парных следов животных позволяют считать, что гон у росомах в Карелии приходится на апрель-май. В Фенноскандии, по мне­нию Э. Пуллиайнена (Pulliainen, 1968) спаривание росомах происходит в кон­це мая - июне.

Сравнительный анализ сроков гона и рождения молодых, проведенный нами ранее, не позволил выявить сколько-нибудь значительных географи­ческих различий показателей размножения росомах. Так в местностях, при­легающих к Полярному кругу (Таймыр, Архангельская обл., Печоро-Илычский заповедник, Карелия, Финляндия, Аляска) гон растянут, и проходит с апреля по сентябрь. В средних широтах - в зоопарках Москвы и Копенгаге­на спаривание росомах наблюдали в июне-июле, т.е. в пределах тех же сро­ков (Данилов, Туманов, 1976а).

Беременность протекает с длительной задержкой имплантации и, по на­блюдениям в зоопарках длится 7-9 месяцев.

Щенки - в среднем 2,5 (1-4) экз. появляются в конце зимы - начале вес­ны (февраль-апрель). Пуллиайнен Э. (Pulliainen, 1968) сообщает о находке новорожденных щенков в Финской Лапландии в конце января и в начале фе­враля, оговариваясь при этом, что массовое щенение имеет место в конце февраля - марте. По нашим наблюдениям и сведениям охотников-корреспон­дентов, из 8 гнезд со щенками в одном был 1 щенок, в трех - 2, в трех гнез­дах - 3 экз., в одном - 4 щенка. По тем же данным к осени на одну самку ос­тается 2 щенка, т.е. отход молодняка в первые полгода жизни не превыша­ет 20%. По данным В.Я. Паровщикова (1964) плодовитость росомахи не­сколько меньше - в среднем - 2,2 щенка (п = 6).

Пуллиайнен Э. (Pulliainen, 1968), обобщая данные по плодовитости росо­махи в Северной Европе, основанные на подсчете щенков в 161 выводке, оп­ределяет средний размер выводка в 2,5 щенка. При этом в Финляндии по данным разных авторов этот показатель варьировал от 2,2 экз. (п = 13, Krott,1959) до 2,6 экз. (п = 46, Siivonen, 1956; п = 37, Pulliainen, 1963), а в Шве­ции был - 2,5 экз. (я = 38, Zetterberg, 1945).

В конце осени или несколько позже происходит распад выводков. Повз­рослевшие щенки держатся некоторое время в пределах материнского уча­стка. По свидетельству В.П. Теплова (1955) молодые росомахи, добытые в начале зимы, по размерам существенно не отличаются от взрослых и могут охотиться самостоятельно.

В промысловой пробе всего из 22 тушек и шкур росомахи самцы состав­ляли 68%, сеголеток было 22%. В материалах цитированного выше В.П. Теплова (п = 28) самцов было 17 экз. (61%).

Движение численности.

Численность росомахи в Карелии не оставалась постоянной, однако заметить какую-либо периодичность ее изменений по данным статистики пушных заготовок и учета численности (рис. 68) весьма затруднительно. Если принять, что годы максимальных заготовок шкур со­ответствуют максимальной численности вида, как это очевидно для ряда других пушных зверей, то подъемы и спады численности росомахи следова­ли через 9-12 лет (рис. 68).

В начале-средине 1980-х годов в Карелии началось быстрое сокращение численности и области распространения росомахи. Причины мы уже назы­вали - это широкое и бесконтрольное использование яда при попытке регу­лирования численности волка в 1960-1980-е гг., а также активное преследо­вание росомах с использованием снегоходов, которые особенно широко ста­ли распространяться в Карелии и на Кольском п-ове именно в начале 1980-х годов.

В настоящее время охота на росомаху в Карелии запрещена, наблюдает­ся постепенный рост численности вида. Одновременно увеличивается, хотя и медленно, численность хищника на Кольском п-ове и в Финляндии (Makarova, 1998, Nyholm, 1996b; Pulliainen et al, 1998).